Длинноголовые дети – Повитуха, творец Длинноголовости

Самая загадочная и трудно реконструируемая роль в создании ИДЧ у повитухи и, в поздние времена, у кормилицы. Создание ИДЧ требовало много знаний, опыта, усилий, внимания и аккуратности. Как знания о ИДЧ и накопленный опыт передавались из поколения в поколение, если письменности на протяжении многих тысячелетий развития этой практики не было? Кое-какие намеки сохранились до 20 века в народной среде. Отмечу особенно тот факт, что технологией ИДЧ не владели все женщины и даже не все повитухи т.к. это была достаточно закрытая этническая и кастовая технология, подобно тому, как кузнечное дело приписывалось «цыганам колдунам» из-за схожести внешнего облика месопотамцев, ассирийцев, с цыганами.

Сразу же после родов повитуха проверяла, здоровым ли родился ребенок, при этом выправляла головку, ноги, смотрела, нет ли вывихов. В описаниях лечебной деятельности повитух отдается должное, их умению лечить грыжу у детей. Практическая помощь обязательно сопровождалась магическими действиями и заговорами. Важно отметить, что во времена доминирования Христианства необходимое знание и применение его ни в коей мере не делало ее в глазах окружающих носительницей магической силы, которой обладали ворожеи и колдуны. Напротив, часто подчеркивается, что повитухами бывают «женщины набожные».

Формирование головы связано с социокультурными практиками, связанными с уходом за детьми, которые можно рассматривать как традиционные и медленно меняющиеся. В византийской культуре 6-го века (!) новорожденного ребенка мыли и пеленали в шерстяные пеленки (fasciae) в течение семи дней, чтобы выпрямить его тело и сделать его красивым. Напротив, период времени, необходимый для получения постоянной черепной модификации, может варьироваться от нескольких месяцев после рождения до одного года или до тех пор, пока ребенок не сможет ходить. Кроме того, эта практика требует значительного периода времени, чтобы быть оцененной, и по этой причине она не может быть принята через спорадический культурный контакт. В рассматриваемом здесь случае, кажется маловероятным, что формирование головы практиковалось византийцами. Следовательно, коррекция формы головы, скорее всего, указывает на присутствие человека с особым культурным происхождением, а не на принятие самой практики ранневизантийским обществом.

Как сообщала В. Н. Тенишева, «сведений о родильных обрядах не удалось получить, потому что обряды эти составляют профессиональную тайну деревенских повитух»; «заговоры держат в большом секрете и передают друг другу устно, при этом приказывают, чтобы не рассказывать его не повитухам»…

У славян родами и оказанием первой помощи не ограничивалось пребывание повитухи в доме у роженицы. По наиболее распространенной традиции повитуха жила или проводила большую часть дня у роженицы в течение трех дней. В некоторых местах это время увеличивалось до семи или девяти дней. На протяжении этого времени обязанность повитухи - купание роженицы и ребенка (отсюда очень распространенное в источниках указание на то, что «повитуха должна уйти только после Трех бань», а также «надзор» за тем, чтобы никто не «испортил» ребенка или роженицу. Поэтому повитуха и находилась вместе с роженицей и новорожденным в бане (месте, по представлениям крестьян, весьма нечистом), не отходила от них при посещении посторонними лицами и т. д.

Кроме того, повитуха оказывала и практическую помощь роженице. В дом к роженице она часто шла не с пустыми руками: «несла хлеб и пару яиц», «что-нибудь для ребенка - пеленку чистую, тесемку, приголовник, мятлышек и мыльце» и т. д.





Характер, объем помощи зависел и от традиций, и от необходимости оказания помощи. Д. К. Зеленин, характеризуя роль повитухи в пригласившей ее семье, писал: «Деревенская повитуха не только поможет бабе родить, но и поднимет ее с постели, если это потребуется, и поправит ее, и попарит ее и ребенка, приготовит даже за нее обед, подоит корову и т. д..

В тех случаях, когда в крестьянской семье только одна взрослая баба, бабушка повитуха играет вместе с тем и роль хозяйки, то есть исполняет все необходимые по дому работы до тех пор, пока роженица не будет в состоянии работать сама».

Повитуха является также своего рода творцом характера и физических свойств ребенка. Повитуха «правит» тельце младенца, чтобы все соответствовало норме и отвечало народным эталонам красоты («расправлен, теперь уродцем не будешь»), заговаривает от грыжи, сглаза и бессонницы.

Мы нередко встречаем ИДЧ в 15-17 веках. С середины XV в. в рамках уставов для акушерок, которые являлись по своей сути профессиональным распорядком, эти женщины были практически полностью подчинены городскому контролю. Исполнять свое ремесло могли только те, кто выполнял предписания уставов. Старейший устав повитух, дошедший до нас, происходит из Регенсбурга и датируется 1452 г.. Подобные предписания издавались в XV в. в Вюрцбурге (1480 г.), Ульме (1491 г.), Нюрнберге, Хайльбронне и Колмаре без точно установленной даты. Как же удавалось сохранить традиции ИДЧ во времена господства Христианской, Католической церквей до конца 19 века? Оказывается, Церковь, несмотря на то, что совала свой нос везде, куда даже не надо, в тоже время разумно не лезла вообще в технологию родовспоможения и выхаживания ребенка!

Единственное, что интересовало Христианскую Церковь - крещение ребенка повитухой, на что ей давались официально права, до прибытия священника в случае возможного смертельного исхода родов, дабы гарантировать ребенку место в Раю, или невозможности прибытия самого священника.

Родовспоможение становилось, таким образом, профессией, организованной наподобие цехов. Важнейшее требование, предъявлявшееся акушеркам светскими и церковными властями, предписывало оказание помощи, как богатым, так и бедным женщинам, а также готовность к исполнению службы круглосуточно. Женщины, занимавшиеся родовспоможением, не должны были питать зависти друг к другу, а обоюдно помогать и замещать друг друга. Одновременно, они должны были осуществлять контроль за своими коллегами и сообщать городскому совету о всякой женщине, не принесшей клятву и тайно практиковавшей в сфере родовспоможения. Необходимой предпосылкой для кандидатки в акушерки была хорошая репутация, нравственное поведение и христианские убеждения, истинность чего было непросто проверить.

Такой порядок стал формироваться во второй половине XV в. и привел к включению акушерок в упорядоченную городскую структуру. Однако сфера их деятельности не ограничивалась только родовспоможением. В их компетенции также находилось лечение женщин и детей, т.к. церковь запрещала мужчинам исследование женщин. Акушерки самостоятельно изготавливали лекарства, которые использовали при лечении болезней, осуществляли небольшие оперативные вмешательства.

Благодаря своим медицинским знаниям, они составляли серьезную конкуренцию врачам-мужчинам. Поэтому составлявшиеся городскими властями при участии мужчин-врачей уставы повитух ограничивали их поле деятельности, запрещали самостоятельное изготовление лекарств. Акушерки, которые в течение столетий самостоятельно обеспечивали родовспоможение и другие области общей медицины, все более оттеснялись и в конце концов дисквалифицировались в помощниц врача. С организацией в конце XVII в. общественных родильных заведений, во главе которых стояли мужчины, этот процесс, начавшийся в позднее средневековье, был завершен. Свое превосходство городские врачи закрепляли в самих уставах акушерок, положения которых все более нацеливались на вытеснение женщин, сведущих в лечении, из медицинской сферы.

В конкурентной борьбе между средствами народной медицины, использовавшимися повитухами, и теоретически обоснованными методами врачей-мужчин первые должны были уступить. В итоге единственная сфера, в которой женщины были избавлены от обычного опекунства мужчин, была подчинена господствовавшим патриархальным интересам. Этим и воспользовалась Французская Академия наук, чтобы запретить практику ИДЧ в середине 19 веке. Но в деревнях сделать это было сложнее, и там практика ИДЧ еще просуществовала до конца столетия.

Что касается сельской местности, то там не было регламентаций деятельности акушерок, сравнимых с городскими уставами. Сохранилось мало документов по сельскому родовспоможению. В деревне не было госпиталей и попечения бедных, образованные врачи появлялись там редко. Сама церковь в качестве лекарства предлагала сельскому населению только освященную воду и молитвы. В деревне медицина приобрела форму самопомощи с использованием знаний, передававшихся из поколения в поколение. Славу обладательниц особых медицинских способностей имели в дохристианской традиции т.н. "мудрые женщины", которые являлись одновременно врачами, повитухами и предсказательницами. Это были, как правило, женщины, родившие много детей. Их способности основывались на смешении собственного и передававшегося из поколения в поколение чужого опыта практической медицины и магии. Социальный статус такой повитухи был, например, в Баварии так невысок, что даже представители "низких" профессий, например, живодеры, цирюльники, палачи, смотрели на нее свысока. Незначительное вознаграждение вводило этих женщин в искушение через гадания и другую оккультную деятельность улучшить свое финансовое положение, что влекло обвинение их в колдовстве.

Причины, которые привели к регламентации родовспоможения в период позднего средневековья и раннего Нового времени, равно как и к убийству многих акушерок в процессе гонений на ведьм, могут быть сведены к 6 главным тезисам:

Во-первых, женщина, занимавшаяся родовспоможением, находилась в центре одного из магических ритуалов, который с незапамятных времен был связан с самобытными символами и традициями, религиозно возвышенными в христианских культах. Однако, в позднее средневековье эти ритуалы превратились лишь в популярные элементы повседневной культуры, и легко могли ложно истолковываться церковью, как суеверия, демонические заклинания и богохульство. Согласно установленных церковью в XIV-XV вв. норм, народные родовые обычаи и ритуалы определились в глазах клира, как богоотступническое поведение. Заклинания рассматривались, как колдовство с целью вредительства, идолопоклонство и союз с дьяволом. А применение симпатических средств интерпретировалось как дьявольский акт.

Во-вторых, женщины, сведущие в родовспоможении, в большей мере, чем любая другая группа общества, обладали знаниями в сексуальной области, особенно в сфере контрацепции и прерывания беременности. Поэтому они больше других подозревались в злоупотреблении своими знаниями, в содействии нарушению или нарушении религиозных и социальных норм. Упрек во влиянии на демографические процессы в средневековье еще не поднимался.

В третьих, в иудейско-христианской теологии, как и во многих архаических религиях, роженицы считались нечистыми. И, таким образом, ежедневное общение повитух с "нечистыми" женщинами ipso facto способствовало их стигматизации. Эта ситуация соответствовала интерактивной связи между палачом и преступником, который, будучи социально отверженным и обреченным на смерть, передавал свою "нечистоту" и табуированный статус палачу.

В четвертых, легитимизированные в законах и предписаниях, клятва и устав акушерок типичны для позднесредневековой социальной регламентации. Это приводило к социально-профессиональному разделению женщин, занимавшихся родовспоможением. Повитухи, включенные в сословно-профессиональную структуру, приспосабливались к статусу городских акушерок, подчиненных городским властям. Те же женщины, для которых по причине недостатка рабочих мест или по личным мотивам такого рода репрессивное приспособление было невозможно, не вписывались в цехово-корпоративный порядок города и вынуждены были бежать в деревню, что сопровождалось потерей стандарта знаний, доходов и социального статуса.

В пятых, женщины, занимавшиеся родовспоможением, подвергались давлению патриархального общества и конкурирующей мужской олигархии. Мужчины закрыли доступ женщинам в университеты, обеспечив лишь себе монополию на медицинские знания. Они прочно занимали все должности городских врачей и стремились экзаменовать и контролировать деятельность повитух, а затем и самим руководить гинекологическими учреждениями. Женщин, занимавшихся родовспоможением, обвиняли в дилетантизме и недостаточных медицинских знаниях, что выглядело цинично, учитывая невозможность для них получения адекватного с мужчинами образования.

В-шестых, общие женофобные стереотипы и специфические профессиональные особенности акушерок делали их жертвами инквизиционной борьбы с ведьмами. Колдовство, первоначально рассматривавшееся церковью, как языческое суеверие, затем, в период схоластики, стало трактоваться теологией, как реально возможное. Всеобщий страх перед сатаной способствовал демонизации повитух, обвинению их в плотской связи с сатаной и колдовстве. В первую очередь беззащитными жертвами гонений становились женщины, самостоятельно практиковавшие, как в сфере родовспоможения, так и занимавшиеся астрологией. Именно они, прежде всего, представляли собой находившуюся в зоне риска маргинальную группу.

Повитухи высокой квалификации умели «править новорожденного», то есть расправлять и вытягивать при помощи рук различные изъяны ребенка. Одним словом, лепить из малыша человечка с идеальными пропорциями.

Одно из первых дошедших до нас имен таких «знающих» женщин это Тротула из Салерно, жившая в ХI веке. В своей книге она описала 16 вариантов осложнений при родах – например, голова не проходит через родовый канал, поперечное предлежание, ребенок идет ногами и так далее.. Как симптомы замершего плода были указаны отсутствие движений плода, впавшие глаза роженицы и ее «бесчувственность» на губах и лице. К каждому варианту осложнения Тротула дает детальные указания для повитухи.

Тротула также описывает рецепты мазей, компрессов, снадобий. Для изгнания замершего плода Тротула советует водяные или паровые ванны с определенными травами. Если это не помогает, то следуют указания, как извлечь плод по кусочкам.





Если повитуха видела, что роженица умерла, а плод еще жив, она была ОБЯЗАНА как можно скорее сделать кесарево острым бритвенным лезвием. Это было правилом у всех повитух, а также требованием церковного синода – с целью спасти жизнь ребенка. Если у повитухи не хватало мужества, сделать кесарево, она должна была позвать на помощь мужчину, например, мужа роженицы. Иначе она считалась виновной в смерти ребенка и могла подвергнуться наказанию. Кесарево проводилось главным образом у умерших рожениц.

Данные архива города Флоренции за 1424, 1425 и 1430 годы показывают, что 20% всех замужних женщин города умирали при родах или от родильной горячки. В английских аристократических семьях в период 1330-1479 умерло 36% всех мальчиков и 29% всех девочек, не достигнув 5-летнего возраста. Данные по смертности английских рожениц составляют 25%.

Историческое исследование проливает также свет на тему бесплодия. 16-17% всех браков герцогских семей в Англии 14-15 веков были бесплодными (учитывались браки, где оба супруга доживали до нефертильного возраста).

Акушерки

С приходом акушерок вместо повитух в городах стало резко сокращаться число ИДЧ. Одной из первых учениц мэтра Паре стала парижанка Луиза Буржуа. В 1598 году она получила удостоверение, дающее право на акушерскую деятельность и стала принимать роды. Луиза помогла родиться шести королевским наследникам и написала собственное пособие по родовспоможению. Постепенно услуги акушерок стали распространяться во Франции. Богатые женщины начали отказываться от повитух и требовать, чтобы на родах присутствовала акушерка.




Мари-Луиза Буржуа (1563-1636), автор многочисленных пособий, личная акушерка французской королевы Марии Медичи.

Мари-Луиза Буржуа представляла французскому двору новорожденного дофина, будущего Людовика 13-го и принимала роды также у Габриэль д’Эстре, фаворитки короля Генриха IV.

И только в сельской местности после родов повитуха продолжала «править» тело новорожденного и молодой матери, она вытягивала им руки и ноги, массировала тело, сдавливала младенцу голову, придавая ей нужную форму. Зачастую в одной деревне было несколько целителей «узких специалистов». Один мог специализироваться только на правке головы, другая, например, правила только грыжи. Правка головы могла иметь разную цель – как создать долихоцефала, так и брахицефала.

Мало чем отличалась работа повитух у кочевых народов. У ногайцев «бабушка проверяла, все ли у младенца нормально с телом, и при необходимости правила головку, спину, ребра, ноги. Иногда повитухе приходилось «доделывать» и лечить ребенка, если тот беспокойный: «Если у женщины узкий таз — у ребенка голова сплющенная. И опытная повитуха, она ее, головку, сейчас вот так, как тесто, [лепит]. Она [головка] — мякенька. И она вот, вот [делает движение, как будто лепит] — и головка становится кругленькая.»




Получили обычного сегодня человечка-ногайца.