НА СТЫКЕ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ - 24 11 1987

ИНФО ТМУ ВЫПУСК № 12

Из года в год все больше и больше учебных парусных судов бороздит Мировой океан. Удивляет только то, что среди этого все растущего количества парусников почти не возрастает число советских парусных судов.
В 50-х годах Советский Союз заказал Финляндии серию учебных парусных судов из 12 баркентин. По проекту они должны были эксплуатироваться 20 лет, но большинство из них ходили под парусами намного дольше. Например, «Вега», хорошо известная в Таллине, бороздила Балтику 27 лет. Когда эти суда состарились и их списали, появилось мнение, что парусники больше не нужны, мол, парус уже устарел, а мы теперь в дизельном веке.
Но как-то совсем забыли о психологическом факторе. Плавание хоть раз в жизни под парусами оставит след, особенно у молодого человека, на всю жизнь. Обычные суда забываются, а парусное, к тому же, если это была первая плавпрактика курсанта, навсегда останется в памяти.
Нас интересуют постоянные кадры, значит, надо с юности, с курсантской скамьи прививать молодому человеку любовь к морю. Привить же эту любовь лучше всего «романтикой». Есть старая римская поговорка: «Воспитывать надо так, чтобы воспитуемый не понял, что его воспитывают». Если преподаватели говорят курсанту: «Ты должен быть дисциплинированным, ты должен стать хорошим моряком» — это пролетает мимо ушей. А вот если курсант побывал в парусном походе, можно считать, что наполовину он уже моряк: плавание под парусами, нелегкий морской труд будут его воспитывать.
За границей это уже поняли, и не экономят деньги на постройку парусных судов и на расходы во время рейсов (хотя училища там, так же как и у нас, находятся на обеспечении государства или финансируются какой-либо фирмой). Зато и отдачу зарубежные морские организации получают очень большую, когда курсант становится настоящим моряком.
Пришло, наверное, уже время вспомнить старые морские традиции и превратить плавпрактику из «плав-месяца» в плавсеместр (как это пишется в документах). Такая плавпрактика должна длиться шесть—десять месяцев, с максимальным количеством заходов в порты — надо с самого начала дать молодому человеку ощутить мир.
Сама жизнь приводит к тому, что теоретическое обучение нужно сочетать с практическим. Намного лучше навигацию, лоцию и целый ряд специальных предметов изучать не в классе, а на борту учебного судна, где есть штурманский учебный класс, специально оборудованные учебные помещения, где под рукой специалисты, работающие приборы.
На берегу курсант смотрит на, например, работающий локатор, но ничего не видит — ни берегов, ни Майков. Мы — взрослые люди, преподаватели, вышестоящие органы, — думаем, что если мы показали курсанту дорогую работающую аппаратуру, то он сразу же стал очень умным и обученным. Но это мы — уже побывавшие в море люди — понимаем, для чего нужен этот самый локатор, знаем, как на нем работать, но почему-то забываем поставить себя на место курсанта, молодого человека, часто приехавшего из какого-нибудь сухопутного города или деревни.
Поэтому в морской системе надо не развивать профкабинеты на берегу, а хотя бы строить макеты. В нашем училище оборудования более чем на два миллиона рублей. Может быть, оно и нужно, но намного больше оно пригодилось бы на учебных судах. И там во время плавательного семестра можно намного доходчивее и яснее объяснить все премудрости морского дела, показать в работе сложные технические средства и приборы.
В летнем рейсе на УС «Крузенштерн» мы провели эксперимент с нашими ребятами-судоводителями. На помощь пришли штурманы. Судно стояло на якорной стоянке в Рижском заливе. Каждый курсант должен был ночью определить по трем методам место нахождения судна и нанести его на три карты. Все курсанты об этом знали, еще на ходу от маяка до маяка зацепились, определились и по локатору, и комбинированно и визуально. Всех курсантов-судоводителей предупредили, что никаких оценок ставить не будем, что это просто психологический эксперимент — вот сегодня на 10—15 минут ты настоящий штурман. Вот работающее навигационное оборудование, ночь, берег, ты пришел на мостик и твоя первая задача определить свое местонахождение. И что вы думаете? Такого нарисовали, таких ошибок наделали — у самих потом слезы в глазах были.
Такой эксперимент наглядно показывает, что людей надо готовить в экстремальных условиях.
Часть занятий по специальностям мореходных училищ, в том числе и нашего, нужно вынести из кабинетов. В первую очередь это, конечно, судовождение и судомеханические специальности. На технологическом отделении есть, правда, большой объем учебной программы, которым нужно заниматься в кабинетах и лабораториях. Но можно сказать, что технологи обогнали судоводителей и механиков в своих практических занятиях. Курсанты с технологического отделения ТМУ MРX СССР работают после занятий на Таллинском рыбокомбинате — и администрация училища это поощряет, и ребята хорошо к этому относятся.
И там вместе с заработанными деньгами они получают хорошие знания и выходят неплохими специалистами.
Тут нужно сразу сделать оговорку, подрабатывать мы разрешаем только курсантам, которые учатся на «хорошо" и «отлично, работать только по специальности и только на определенном предприятии города.
Мы и радистам, и механикам разрешаем работать. Вот только удивляет несговорчивость руководства судоремонтного завода ПО «Эстрыбпром» и электрорадионавигационной камеры объединения. Как-то не получается наладить контакты с этими организациями. Но радисты выход нашли — они стали работать на заводе «Пунане РЭТ» — там есть возможность работать и по три, и по четыре часа в день.
УС «Крузенштерн» — идеальное судно для практики курсантов трех специальностей — судоводителей, механиков и радистов. И если механикам есть еще что доделывать — некоторые учебные пособия, например, то для радистов там уже все готово — отлично оборудованный радиокласс. А судоводителям вообще благодать. И для матросской практики есть хороший учебный класс: боцман М. Акопян с ленинградскими курсантами сделал стенды по морскому делу.
Практика на «Крузенштерне» три месяца, пусть даже месяц — это и то большое дело. Плавание под парусами, в здоровой атмосфере, в хорошем, сплоченном коллективе, с минимальной текучестью кадров никогда не может быть компенсирована никакими рейсами на супер-траулеpax или транспортных судах.
В связи с этим удивляет мнение некоторой части людей, в том числе и работников Минрыбхоза СССР, что парусные гонки, регаты — это не практика, а одна нервотрепка, покраска судна, заходы и выходы в порты. А что же тогда практика? Пострадает какая-то лекция, но ни штурманского дела, ни обучения механиков от этого никоим образом не убудет.
Не так давно я встречался с ребятами, которые участвовали в операции «Парус-84», были на гонках в Канаде. На какую бы тему они не вели разговор, нет-нет, но и проскользнет фраза; «А вот, когда я был на регате...». У этих ребят на всю жизнь останутся воспоминания о полных ветра парусах, о соленых брызгах и какое-то непонятное чувство, которое они позднее назовут «любовью к морю». Из таких ребят выйдут настоящие моряки. А практика на парусных судах — это и для ума, и для сердца, и для дела.

А. ЛЫОКЕНЕ, начальник ТМУ МРХ СССР.